Выпускник МАИ Владимимр Гнездилов о «русских горках», рейдерстве и смелости

Любовь русских к быстрой езде не ограничивается хрестоматийной «птицей-тройкой» и бесконечными нарушениями скорости на мало-мальски приличных трассах. Скорость, риск и адреналин у нашего брата в крови — это, пожалуй, признаёт весь мир. Вот и не удивительно, что «американские горки» (они же «русские горки», они же «горки катальные») появились у нас на родине. Куда удивительнее то, что одной из ведущих компаний, проектирующих и устанавливающих гигантские колеса обозрения по всему миру, придумавшей ряд интересных аттракционных решений, стала отечественная компания «МИР». С ее генеральным директором, заслуженным изобретателем и конструктором РФ Владимиром Гнездиловым удалось пообщаться корреспонденту «Солидарности».

— Первая отечественная механическая катальная гора была создана по указу Елизаветы Петровны, дочери Петра I. Зимние катания в России были известны давно и являлись постоянной забавой и детей, и взрослых. В начале XVIII века зимой даже строились специальные многометровые сооружения для катаний. Но вот летняя горка, открытая в середине века в Ораниенбауме, была чем-то совсем новым. Работы велись несколько лет, пока, наконец, сооружение не было возведено как должно. Горка эта выглядела таким образом: спусковая площадка располагалась на высоте 20 метров, от нее шла убывающая трасса — несколько сот метров в длину. На протяжении трассы было несколько подъемов, преодолеть которые удавалось за счет инерции и, соответственно, спусков, на которых набиралась немалая скорость. Сама трасса представляла собой желобки, по которым мчались специально сконструированные сани на колесах. Затягивались они наверх либо лошадьми, либо тросами. По бокам этой причудливой конструкции шли колоннады высотой несколько метров. В солнечные дни можно было прогуливаться по колоннаде, а в непогоду — как бы находиться под ее крышей. А еще и вверху и внизу стояли статуи. Красота!

Владимир Гнездилов, заслуженный изобретатель и конструктор Российской Федерации, заведующий кафедрой прочности Московского авиационного института, президент Российской ассоциации парков и производителей аттракционов, бизнесмен и много кто еще — сам увлечен рассказом. Казалось бы, человек с 30-летним опытом построения аттракционных конструкций должен был уже подустать от всей этой истории — ан нет, глаза горят, руки тянутся к блокноту, чтобы нарисовать эти первые горки.

— Интересно, кстати, что проектированием катальной горы занимался академик Андрей Константинович Нартов, который был личным токарем императора Петра, изобрел несколько станков, а также занимался различными артиллерийскими изысканиями, — продолжает рассказ Гнездилов. — Когда его отправили в отставку от военных дел, он высчитал на катальной горе и эффекты невесомости, то есть параболы, и те дуги, в которых возникают предельные ускорения, которые допустимы для людей, чтобы они не травмировались. Вот так возник гениальный этот продукт — «русские горки»!

Иностранцы в то время только диву давались — что еще эти русские выдумали! Им, чужеземцам, и ледовые-то катания были странны, а уж строительство специальных приспособлений для летних увеселений подобного рода и вовсе казались чем-то невиданным. Горка Нартова, понятно, предназначалась для катания императорского семейства и прочей знати, однако лиха беда начало! Уже через несколько десятилетий на Руси навострились создавать мало что не серийные деревянные катальные горы длительной протяженности. Здесь обходились без хитрых механизмов и пафосных саней, зато продукт стал массовым. Крупные ярмарки и веселые празднества без горок не обходились. Зимой с них скатывались на привычных санках, а летом они годились для катаний на ковриках. А вот судьба нартовской горы оказалась печальной — после кончины Елизаветы Петровны финансирование этого чуда инженерной мысли резко снизилось. Через некоторое время сооружение пришло в упадок, а потом и вовсе было разобрано. Очень, по сути своей, русская история, не правда ли?

Ушлые же иностранцы идею, как это водится, подхватили, подкрутили, улучшили. Сперва понастроили горок в старушке-Европе. Начали во Франции. В Париже, в 1812 году, были открыты Les Montagnes Russes a Belleville, что переводится как «Русские горки в Бельвилле». Дата, место и название вызывают у соотечественников особую улыбку. Пока, значит, парижские обыватели по «русским горкам» рассекали, Великую армию Наполеона укатали русские горки без всяких кавычек.

В конце века, разобравшись с рабовладением, озаботились построением различных катальных конструкций и в Соединенных Штатах Америки. Откуда, в модернизированном, понятно, виде, и под именем «американские горки» аттракцион вернулся на историческую родину. Такой вот круг длиной в пару столетий.

В Советском Союзе катальными горками и аттракционами занимались самую чуточку. На первых этапах становления государства было, прямо скажем, не до того. А после — появились другие приоритеты. Индустриализация, электрификация коллективизация... Не до такого культурного досуга. В общем, как писали Ильф и Петров в фельетоне «Веселящаяся единица»: «Мы должны, мы обязаны дать нагрузку каждой человеко-гуляющей единице. И эта единица должна, товарищи, не гулять, а, товарищи, должна проводить огромную прогулочную работу». После, конечно, колеса обозрения и простейшие карусельки появлялись в региональных столицах то тут, то там, но размаха американских и европейских не то что парков аттракционов, а даже отдельных конструкций — не было и в помине. Периодически, правда, появлялись планы гигантских подобий Диснейлендов, но построено так ничего и не было. Индустрия фактически не развивалась.

— Нет, в России производили, конечно, колеса обозрения. Например, 45-метровое колесо сконструировали для Парка Горького к Фестивалю молодежи и студентов 1957 года. Но оно даже не выработало свой ресурс, поскольку содержало ошибки в расчете и усталости механизма, а в технологическом отношении сварка была такая кошмарная, что просто удивительно, как оно не завалилось до момента его досрочного, кстати, списания, — приводит пример Гнездилов. — Вообще, аттракционам в центральном парке не место. В 91-м году к нам приезжал один из создателей первого Диснейленда. Когда ему показали Парк Горького и директор сказал, что это крупнейший наш парк аттракционов, тот отреагировал примерно так: «Это не парк аттракционов, а плац для военных маршей, в который случайно притащили аттракционы!» Настоящий парк аттракционов — это тема, это сказка. И механизмы аттракционов — лишь дополнения к этой сказке, делающие ее интереснее.

В Парке Горького, кстати, обычно работали зарубежные аттракционы, которые сначала эксплуатировались по Европе, а затем уже добирались до нашей северной страны. Отцом же современного российского аттракционостроения как раз можно назвать Владимира Гнездилова. Изобретатель, конструктор, талантливый бизнесмен и руководитель за счет собственного энтузиазма и увлеченности смог создать компанию, не только успешно работавшую на отечественном рынке, но и с успехом вышедшую на международные просторы. Созданием аттракционов Гнездилов увлекся еще в середине перестройки. А именно — в 1988 году.

— За год до этого у меня, как конструктора, крупный заказ появился: построить в одной из республик Союза внушительный зерносушильный комплекс и зернохранилища. Я собрал команду из тридцати шести своих московских знакомых, разбил их на шесть бригад, чтобы каждая делала свою работу, и мы приступили. Собственно, больше года там провели. Зато получил я за этот труд 16 тысяч советских рублей. Что и говорить, сумма более чем внушительная! Вернулся в столицу, думал кооперативную квартиру купить. Но вместо этого предложил жене организовать собственную фирму: конструкторское бюро, которое начало проектировать катальные горы. Прознав об этом, с нами стал серьезно работать генеральный директор Красногорского машиностроительного завода «Бецема» Владимир Трифонов. Нам это позволило развиваться и начать производственную деятельность, а ему — включить в план по товарам народного потребления аттракционную продукцию, что, в свою очередь, дало возможность увеличить оплату труда, а значит, выбрать лучших рабочих. Что и было сделано. Кроме того, он акционировал это предприятие и привлек иностранный капитал (оно стало сначала советско-голландским, потом российско-голландским). Таким образом, получился прекрасный синтез для совмещения интересов. Мы создали первую опытную катальную гору, она была одобрена, и мы проверили все наши конструктивные принципы. Сначала тренировались на мешках с песком, а потом, с привлечением ученых и специалистов, мы провели испытания ускорений на людях. Фактически создали первые в мире нормы допустимых ускорений, которые сейчас положены в основу разрабатываемых стандартов и, кстати, учитываются при тренировках космонавтов.

Так-то на словах все звучит очень просто. Но... Представьте только: конец 80-х, не особо изученная отрасль, зарубежные компании делиться технологиями отказались. Как быть? Начинать с нуля?

— Общие принципы построения были известны и доступны. Но конкретные решения пришлось искать самостоятельно. Мы для себя сразу решили, что приоритетом будет безопасность. Для начала разрабатывали технологию поездки стальных колес по стальным рельсам. Для этого я поставил задачу в виде теоремы и решил ее. Создал теорию, доказал, запатентовал — все как положено. Серьезной вехой у нас было, конечно, создание серийной катальной горы. 90-й год, впервые в России создана серьезная катальная гора, которую можно было производить по серийной технологии. Через пару лет — стали выпускать гору с «мертвой петлей». Это, пожалуй, вторая большая веха. А в 93-м году мы продали несколько наших аттракционов в Коста-Рику, выйдя, таким образом, на международный уровень.

— Откуда вдруг такое желание на рубеже 80-х и 90-х отрасль развивать? — интересуюсь я. — Вроде бы время к тому совсем не располагало... Почему решили столь непростой темой заниматься, да еще и с нуля?

— Почему я не пошел торговать колготками? Да не хотел. Вопрос же в том, каков жизненный путь человека, и кто управляет: человек управляет своей жизнью или он попадает в водоворот событий, который его тащит по жизни? Я с детства мечтал быть сначала летчиком, потом космонавтом, когда Гагарин полетел. А потом ко мне стало приходить понимание, что я хочу быть не летчиком, а конструктором. А годам к десяти подумал, что хочу быть главным конструктом, сам определять, что проектировать, а не чтобы кто-то определял это за меня. Чем лучше у тебя мозги, чем дальше ты планируешь, чем дальше ты заглядываешь (причем не только ты сам, но и твоя компания, твоя страна) — тем у тебя больше шансов на выживание в современном мире.

Наверное, эти истины можно было бы назвать общеизвестными и даже патетичными, если бы они не были так плотно увязаны с практикой. В 1995 году по заказу правительства Москвы компания «Мир» конструирует колесо обозрения имени 850-летия Москвы диаметром в 70 метров. На тот момент — самое большое в Европе. А в 1998-ом — бьет собственный рекорд, устанавливая 90-метровое колесо обозрения в парке «Мирабиландия» в Италии. В России два года назад тоже построили колесо диаметром 75 метров в Лазаревском, под самым Сочи. Думаю, производителя указывать излишне. Сейчас на счету компании «Мир» более 170-и крупных аттракционов по всему миру, в том числе в Саудовской Аравии, Южной Корее, Франции и Австрии. А ведь все эти ребята не дураки поразвлечься!

— Вы занимаетесь только катальными горами и колесами обозрения? — интересуюсь я у изобретателя.

— Мы можем произвести вообще любой аттракцион, но интерактивных, вроде диснеевских, не делаем. По одной простой причине: затраты в освоении этой темы огромны. Нет финансового смысла. Мы ухватили тему: гигантские колеса обозрения. Мы собираемся за рубежом вводить колеса обозрения от 200 до 250 метров в диаметре.

Получать деньги от созданной продукции в компании «Мир» тоже научились весьма эффективно. Вместо банальных продаж менеджеры компании сдают изделия в аренду за внушительную долю прибыли. С заказчика — популярное место с хорошим человекопотоком, с «Мира» — готовое изделие и его установка. Так ведется работа с зарубежными покупателями. Так работали и в России. Например, парк аттракционов на ВДНХ — полностью принадлежит компании. А земля находится в длительной аренде.

После смены столичного градоначальника в московских парках ведется серьезная работа по благоустройству. С Парком Горького уже разобрались. И теперь приступили к реконструкции ВДНХ. Всех недобросовестных лоточников уже выселили, цветники разбили, павильоны подновили — хорошо. Но в известном желании привести все к единообразию взялись и за честных предпринимателей, пожелав расчистить территорию парка аттракционов. Борются давно и разными методами. В судах «Миру» удалось доказать право на свой парк. Но суды — это одно, а российские реалии — другое. Пару лет назад были «маски-шоу» — сотня бойцов непонятной компании и непонятного назначения. А в прошлом году по всей территории парка аттракционов разбили асфальт. Но выселить несговорчивых и упорных бизнесменов все одно не вышло.

— Проблемы у руководства ВДНХ в борьбе с нашим парком, — разводит руками Гнездилов. — Они проиграли все суды, а мы по-прежнему работаем.

Но вот отбить ряд производственных площадок, захваченных еще в 2007 году, не удалось. Несмотря на все судебные исполнительные листы, на связи в «Роскосмосе», на постоянные обращения во всевозможные инстанции — на предприятие в Санкт-Петербурге заселились рейдеры. И выкурить их в рамках правового поля не представляется возможным. Ну в самом деле, не нанимать же компании с названием «Мир» частную армию? Вот и не удивительно, что особого желания работать в родном краю у бизнесменов нет.

— На данный момент удалось отстоять кусок на ВДНХ. Но при особом желании они нас все равно смогут выселить. Потому что государство нечестное, чиновники обманные и слова своего держать не хотят, — хмурится преподаватель-изобретатель-бизнесмен. — А Путин их должным образом не строит. Получается, счастье наше в инвестициях, в бизнесе за рубежом. Работаем здесь, деньги привозим сюда, производство у нас здесь. А зарабатываем там. На любого патриота у нас есть своя клетка, чтобы вы понимали. Пока у нас забирают старые проекты, заниматься какими-то новыми у государства желания нет.

Учитывая, что компания, конструирующая аттракционы такого масштаба, в России одна, дождаться всамделишного отечественного парка аттракционов а-ля Дисней всем нам в ближайшее время не светит. Хотя, казалось бы, все к тому располагает: места навалом — строй не хочу!

Аттракционы аттракционами, но на счету «Мира» есть и еще одно интересное достижение. Назло всем рейдерам, компании, задействованной в индустрии развлечений, удалось пробиться в авиакосмическую отрасль! В 2008 году «Мир» по заказу Гвианского космического центра соорудил мобильную башню обслуживания, необходимую для осуществления вертикальной сборки ракеты-носителя и головной части. Также МБО оберегает ракету-носитель и спутники от воздействий окружающей среды, обеспечивает доступ персонала ко всем системам ракеты-носителя и обладает возможностью быстрой эвакуации персонала со всех уровней МБО за пределы зоны возможного взрыва.

— Году в 2005-м к нам обратилось предприятие «Роскосмос» с предложением построить мобильную башню для ракет «Союз». Мы посмотрели предоставленный проект, и он нам жутко не понравился. О чем мы и сообщили заказчику, — глаза конструктора прямо лучатся энтузиазмом. — Заказчик попросил нас представить свое видение этого проекта. Мы его разработали, сделали соответствующие эскизы, а тут как раз приехали французы, в интересах которых все это и делалось. Им наш проект очень понравился, и с этого момента мы начали плотно работать. А через полгода выиграли соответствующий тендер. По 30-и позициям из 33-х!

Несмотря на то, что рейдерский захват затронул производственные площади, задействованные под космический проект, мобильную башню обслуживания удалось сдать на радость заказчика. В 2009-м году проект приняли, а еще через два года из МБО, сконструированной на французской земле российскими специалистами, отечественная ракета-носитель «Союз-СТ-Б» вывела на орбиту европейский спутник «Галилео».

За этот проект сам Гнездилов и ряд его коллег получили ряд престижных международных премий, а также золотую медаль имени В.Г. Шухова, присуждаемую ученым и инженерам за выдающийся вклад в развитие науки и техники.

Вот так, за несколько лет, от аттракционов — до космической отрасли.

Опасливых пассажиров авиалайнеров любят успокаивать известной статистикой. Сколько человек гибнет ежегодно в автокатастрофах? Более 1 миллиона 200 тысяч. А сколько в авиакатастрофах? Меньше тысячи! Действительно, цифры крайне показательные. Что ж теперь, на машинах не ездить? Так вот, для тех, кто боится аттракционных утех, тоже есть вполне утешительные цифры.

— В развитых странах за год на аттракционах гибнет 30 — 50 человек, — приводит статистику глава группы компаний «Мир». — Как видите, в десятки раз меньше, чем в авиационных происшествиях. Про ДТП я вообще молчу. Знаете, на детских площадках, по статистике, в год погибают сотни детей. На детских площадках! А тут — сложнейший механизм. Конечно, несчастные случаи, а иногда и поломки, неизбежны. Все аттракционы проходят обязательную сертификацию. Причем сертификаты выдают только несколько компаний, специально для этого аккредитованных. Специалисты высочайшего класса! Каждый из аттракционов раз в год тщательно инспектируется и проверяется. В общем, бояться не нужно! Нужно получать удовольствие!

Помимо всех своих многочисленных должностей, Владимир Гнездилов занимает еще одну: возглавляет Комитет международной организации по стандартизации, направление — «Безопасность аттракционов». Так что кому еще знать, как не ему?

Справка: Гнездилов Владимир Алексеевич — кандидат технических наук, заведующий кафедрой прочности Московского авиационного института, президент Российской ассоциации парков и производителей аттракционов, председатель совета директоров группы компаний «Мир», генеральный директор ООО «Мир-дизайн», заслуженный конструктор РФ, председатель комитета № 254 международной организации по стандартизации, направление — «Безопасность аттракционов».

Владимир Алексеевич — обладатель более 180 патентов и сертификатов, автор десятков научных статей, имеет государственные и общественные награды. Женат, отец двоих детей.