Интервью выпускника МАИ Г. Новожилова порталу «Факты и комментарии®»

Известный авиаконструктор Генрих Новожилов рассказал «ФАКТАМ» о некоторых подробностях жизни и творчества создателя знаменитых самолётов, трижды Героя Социалистического Труда Сергея Ильюшина, со дня смерти которого исполнилось 35 лет.

Во дворе за окнами кабинета дважды Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской премии СССР, генерального конструктора ОКБ имени С. В. Ильюшина в 1970-2005 годах, академика Генриха Новожилова виднеется небольшой бюст его учителя. Над ним, как бы прикрывая и защищая, застыл в бреющем полёте другой памятник — штурмовик Ил-2.

— Этот самолёт поисковики подняли из болота в Новгородской области, — рассказывает Генрих Васильевич. — Вот примерно с такой высоты — метров с пяти, а то и ниже — «летающий танк» и громил врага. 

 Самолёты Ильюшина удивляли мир еще до войны, — говорит академик Новожилов, в настоящее время главный советник по науке руководителя ОАО «Авиационный комплекс имени С. В. Ильюшина». — В 1936 году лётчик-испытатель Владимир Коккинаки впервые в мире на бомбардировщике ЦКБ-30 показал Сталину петлю Нестерова. Не прошло и трёх лет, как на том же ЦКБ Коккинаки совершил перелёт из Москвы на север США. Американские военные ахнули: в отличие от Чкалова и Громова, прилетавших туда ранее на специально построенных рекордных самолётах, в этот раз русские достигли Америки на обычном серийном бомбовозе!

Летом 1941-го на самолётах этого типа (после модификации его назвали Ил-4) авиаторы Балтийского флота бомбили Берлин. А штурмовик Ил-2 вообще стал кошмаром для фашистов!

— Его создатель не был кошмаром для студентов?

— Во время войны я учился в Московском авиационном институте. Однажды принимал участие в организации выпускного вечера для предыдущего курса. На праздник пришли Ильюшин и другой авиаконструктор — Александр Сергеевич Яковлев. Оба были в генеральской форме. Когда начались танцы, Яковлев, хотя был на 12 лет моложе Ильюшина, стоял под стенкой, смущенно улыбаясь девушкам, и говорил что-то вроде «Я умею только самолёты строить». Зато Сергей Владимирович отплясывал с преподавательницами и студентками. Ну и я танцевал. И пару раз (кураж на меня нашел какой-то, что ли) умышленно вел партнёршу так, чтобы «нечаянно» зацепить Ильюшина локтем. Потом хвастался ребятам.

— Он не пытался вас одёрнуть?

— Нет, нет, наоборот, вёл себя раскованно, смеялся. А 1 июля 1948 года мы, десять пятикурсников МАИ, попали в ОКБ Ильюшина на преддипломную практику. Дипломные работы нам предстояло писать под руководством Сергея Владимировича. Я был старостой группы. Правда, недолго. Потому что вскоре старостой назначили другого парня — кандидата в члены партии. Не скажу, что это меня обрадовало. Как-то встречаю в коридоре Ильюшина. «А-а, — говорит, — бывший староста! Ну ничего, не переживай. Всё ещё впереди».

Во время первой нашей встречи Сергей Владимирович сказал: «Я знаю, что такое студенческая практика. Пришёл-ушёл. У нас вы все будете сидеть, сколько понадобится, на рабочих местах конструкторов и за выполненную работу получать 900 рублей в месяц».

— Где Сергей Владимирович предпочитал проводить отпуск?

— В послевоенные годы он уезжал один на родную Вологодщину, в село Дилялево. Там охотился, рыбачил. Но однажды слетал на юг, в Сочи. Вернулся и говорит: смотрите, кто в нашей стране пользуется услугами воздушного транспорта — состоятельные люди и командированные, летающие за казённый счет. А надо, чтобы билет на самолёт был не намного дороже купейного железнодорожного билета! И добился продолжения работ над созданием большого пассажирского самолёта Ил-18 на 80-120 пассажиров.

Этот самолёт КБ создало ещё после войны, только с поршневыми двигателями. Узнал о нём Сталин и говорит Ильюшину: сколько пассажиров должен брать ваш самолёт? Семьдесят пять? А вы знаете, что в нашей стране даже гибель двух-трёх человек в авиакатастрофе — это почти национальная трагедия? И велел прекратить работу.

 Особенно ругал Ил-18 Николай Булганин — заместитель председателя правительства и министр Вооружённых Сил СССР (именно так называлась тогда эта должность), — продолжает Генрих Васильевич. — За то, что новая машина не приспособлена к отечественным аэродромам — преимущественно грунтовым, в лучшем случае покрытым стальными рифлеными полосами. Ильюшин, получалось, обгонял время.

В середине 50-х годов мы спроектировали Ил-18 с турбовинтовыми двигателями (созданными в Запорожье коллективом украинского конструктора Александра Ивченко) — надёжные, комфортабельные. На них летали не только простые люди, но и руководители государства. Вскоре в крупнейших аэропортах страны появились бетонные взлётно-посадочные полосы, на которые садились Ил-18, затем реактивные Ил-62, гигантские аэробусы Ил-86, Ил-96. 

 Сразу после ухода Ильюшина на пенсию генеральным конструктором назначили меня. Сергей Владимирович так хотел. Но я в его кресло не садился и за его столом не сидел. Оборудовал себе в том же кабинете новое рабочее место руководителя. А кресло и стол Сергея Владимировича, его портрет остались там же, как память о великом авиаконструкторе. Именно так наш Учитель себя называл — не главным, не генеральным, а просто: «Авиаконструктор Ильюшин».

Полный текст статьи читайте на сайте источника.

Фото: «Факты и комментарии®»