Интервью с выдающимся выпускником МАИ С. Капицей

Сергей Петрович Капица относится к той уникальной категории людей, которой смело можно присвоить вечный, святой и неприкасаемый статус «национального достояния». Моё любопытное детство, равно как и детство моих сверстников, прошло под абсолютным гипнозом его вечного телепроекта «Очевидное — невероятное».

Он учил нас пытливости, любопытству, а главное, культуре. В самом глубоком, фундаментальном её понимании. Только став существенно постарше, я узнала, что Капица не только легендарный телеведущий, но ещё и сын выдающегося физика — лауреата Нобелевской премии Петра Леонидовича Капицы, а заодно и крестник великого физиолога И.П. Павлова.

Узнала я и то, что окончил он Московский авиационный институт и в 1961 году стал доктором физико-математических наук. Потом работал в Центральном аэрогидродинамическом институте, в Институте геофизики, в Институте физических проблем им. П.Л. Капицы РАН.

Сейчас он является научным руководителем РосНОУ (Российского нового университета) и главным редактором журнала «В мире науки», изучает проблемы глобализации и демографии.

Кроме того, он член Европейской академии, Всемирной академии искусств и науки (Вашингтон), лауреат премии Калинги (1979), вручаемой ЮНЕСКО выдающимся популяризаторам науки, Государственной премии (1980), премии РАН за популяризацию науки (1996). Но и это ещё не всё.

Капица — лауреат премии правительства РФ за 2002 год в области науки и образования за исследование «Синергетика и прогнозы будущего», автор книг «Микротрон», «Жизнь науки» и «Общая теория роста населения», вышедшей как доклад Римскому клубу. Ну и наконец, он входит в число самых выдающихся интеллектуалов планеты...

Начнём мы с ситуации в российской науке, которая так всех беспокоит. Понятно, что в начале 90-х годов она была практически полностью обесточена, огромное число наиболее ярких, талантливых, молодых, а главное, перспективных специалистов вынуждены были уехать по вполне объективным причинам на Запад. С тех пор наша жизнь успела претерпеть некоторые изменения, а значит, мы получили возможность оценивать тогдашнюю ситуацию с уже ощутимого расстояния. Так вот, как вы сейчас оцениваете последствия кошмара 90-х?— Мы столкнулись с очень серьёзным кризисом науки. И надо честно признать, что в нём полностью виновато общество. Оно не понимает, не хочет понимать истинного значения науки, понимать, что российская наука — единственная надежда на развитие страны в будущем.

Понимать, что без неё мы просто превращаемся в нефтегазовый аппендицит при человечестве и теряем какой-либо культурный и научный потенциал, определяющий собственное наше развитие.

В конце концов, те же самые нефть и газ всецело обязаны развитию наук о земле... Без таких громадных учёных, как Вернадский, как Губкин, не было бы у нас всего этого нефтяного богатства.