Секретно, но не совсем: как выпускник МАИ управляет сложнейшими проектами в оборонной сфере

Фото: Пресс-служба МАИ / Личный архив

Что на самом деле скрывается за созданием современных мишенных комплексов и беспилотников? Как образование, полученное в Московском авиационном институте, помогает в решении реальных производственных задач? В проекте «Миф VS Реальность» один из первых выпускников программы специализированного высшего образования в МАИ, руководитель проектов в АО «Центр автономных роботизированных систем» (ЦАРС) Вячеслав Мещанов, скромно описывающий свою работу как «и швец, и жнец», раскрывает профессиональные секреты. В интервью вы узнаете, правда ли, что техника устаревает до запуска в серию, все ли оборонные проекты засекречены и почему управление силой мысли остаётся фантастикой.

Как бы вы объяснили человеку со стороны, чем занимаетесь в АО «ЦАРС»? Как ваша должность звучит официально?

Моя должность звучит как руководитель проекта мишенных комплексов – беспилотных авиационных комплексов, которые используются в качестве воздушных мишеней и чьё основное назначение — проверка и оценка эффективности систем противодействия воздушным угрозам, а также обеспечение дронобезопасности. Кроме того, я занимаюсь созданием специальных беспилотных авиационных систем (БАС). Если коротко — я «казак-донец и швец, и жнец, и на дуде игрец, и в хоре певец, и в бою молодец» (Смеётся. – Ред.)

Мои обязанности охватывают полный цикл создания продукции: от управления бюджетом и планирования работ до организации закупок, контроля разработки документации, изготовления и испытаний изделий. По сути я обеспечиваю взаимосвязь работ между всеми этапами проекта — от экономических расчётов до технической реализации — и отвечаю за успешное выполнение всех ключевых задач.

Правда ли, что у руководителя совсем нет времени погружаться в технические подробности проекта?

Это зависит от конкретного руководителя. Кто-то полностью полагается на видение главного конструктора, а кто-то — как я — считает глубокое погружение в технические детали не просто полезным, а необходимым.

Я убеждён, что для эффективного управления проектом нужно понимать его суть. Это позволяет не просто формально отслеживать статус задач, а реально влиять на результат, осознанно принимать управленческие решения и оказывать поддержку техническому лидеру, который, как правило, ведёт несколько проектов параллельно.

Кроме того, отмечу, что МАИ воспитал в первую очередь инженера, и это желание разбираться в том, как устроена новая продукция, — моя страсть, личная и профессиональная мотивация.

Правда ли, что создатели беспилотников сегодня стараются делать их максимально функциональными, чтобы закрыть максимум стоящих задач?

Не всегда. Некоторые типы аппаратов просто невозможно адаптировать под иные задачи — максимум, что можно сделать, это заменить полезную нагрузку, но даже это не всегда решает требуемую задачу. Например, специальные беспилотники, разработкой которых я занимаюсь вместе с командой, — это комплексы для выполнения конкретного рода задач, что предполагает особые требования как к созданию БЛА, так и к их условиям применения. Даже гражданские беспилотные летательные аппараты (БЛА) значительно отличаются друг от друга — и по конструкции, и по способу эксплуатации. Это примерно как пытаться есть суп вилкой: в теории возможно, но на практике неудобно.

Как говорил старший преподаватель кафедры № 101 «Проектирование и сертификация авиационной техники» Виктор Мищенко, показывая на знак вопроса рядом с аэродинамическими схемами: «Эти схемы уже были придуманы до вас, ну а тут – ваше место для новых идей». И действительно, новые конструкции рождаются под новые задачи, и универсальных решений здесь не бывает.

Правда ли, что всё, над чем вы работаете, засекречено, а за технологиями постоянно следят конкуренты?

Секретное — на то и секретное, что о нём не говорят. Проекты, над которыми я сейчас работаю, не относятся к категории секретных, однако обладают определённой степенью конфиденциальности. Это необходимо для защиты интересов не только компании, но и наших заказчиков.

Технологии в нашей сфере развиваются стремительно, особенно в части принципов работы определённых систем. Конкуренция существует, но она не мешает развитию и созданию конкурентоспособной продукции — наши изделия занимают устойчивую и востребованную нишу. Хотя, разумеется, полностью исключить интерес со стороны конкурентов невозможно — всегда найдутся те, кто захочет «подсмотреть в замочную скважину».

Вы один из первых выпускников программы специализированного высшего образования МАИ. Правда ли, что это образование даёт преимущество при трудоустройстве?

Безусловно, такое образование даёт преимущество. В моём случае наличие диплома МАИ и понимание полного цикла создания сложных технических изделий, которое даёт институт, стало одним из ключевых факторов при трудоустройстве. 

Однако хочу подчеркнуть, что одного диплома недостаточно. Опыт работы и личные качества играют не менее важную роль. Поэтому мой главный совет студентам — начинать искать работу или стажировку уже в процессе обучения. В этот период ваши зарплатные ожидания ещё не так высоки, а энтузиазм и энергия позволяют приобрести опыт, который станет решающим преимуществом после выпуска.

Как обучение в МАИ повлияло на ваше профессиональное мышление? Правда ли, что всех инженеров учат мыслить нестандартно?

Я особенно благодарен своему учителю Тиграну  Карапетяну с кафедры №101. Его уроки заложили фундамент для понимания не только процесса сертификации и комплексных требований к технике, но и, что крайне важно, самих принципов разработки изделий, которые будут эксплуатироваться людьми. Он научил меня всегда учитывать человеческий фактор — то, о чём инженер в процессе проектирования не всегда задумывается.

Большую роль в моём профессиональном становлении сыграла и команда института № 14 Первой инженерной школы (ПИШ) МАИ. Именно там я освоил принципы проектного управления и развил бизнес-мышление — навыки, которые сегодня являются решающими для успешной реализации сложных программ. Этот опыт научил меня комплексно подходить к продукту, рассматривая его как с точки зрения общей стратегии, так и в разрезе частных задач. Признаюсь, даже после выпуска я продолжаю обращаться к своим преподавателям за советом — и всегда получаю поддержку.

Правда ли, что на создание нового высокотехнологичного продукта у инженеров уходят десятки лет?

Конечно, нет. Главное — придерживаться интенсивного темпа и всегда стремиться выполнять сроки реализации проектов. 

Безусловно, создание сложных комплексных систем, таких как самолёт или двигатель, требует многих месяцев кропотливой работы, прежде чем первый образец поднимется в воздух. Однако, например, большинство современных БЛА — менее сложные авиационные системы, поэтому их разработка занимает всего несколько лет. При этом стоит учитывать, что модернизация может потребовать больше времени: совершенствование технических решений необходимо для того, чтобы изделие соответствовало новым требованиям заказчика и современным стандартам.

Правда ли, что все испытания техники сегодня можно смоделировать на компьютере и реальные тесты больше не нужны?

Одним из ключевых принципов, которые я вынес из обучения в МАИ, является оптимизация процессов — в том числе испытательных. В авиадвигателестроении компьютерное моделирование играет важную роль: оно позволяет существенно сократить затраты на проведение тестов и изготовление опытных образцов сложных изделий.

Компьютерное моделирование применяется в основном для отработки процессов взаимодействия программно-аппаратных комплексов и тестирования работы систем.

Однако полностью заменить реальные испытания они не могут. В случае с БЛА приоритет по-прежнему отдаётся натурным испытаниям: именно они позволяют в реальных условиях проверить лётные характеристики, управляемость и особенность работы в разных режимах. Такая обратная связь незаменима для корректной доработки и доведения образца до серийного уровня.

Правда ли, что технологии в вашей области меняются так быстро, что созданный вами комплекс может устареть ещё до того, как поступит к заказчику?

Беспилотные технологии в последние годы получили широкое распространение и развиваются очень быстро. Однако нельзя утверждать, что создаваемые комплексы устаревают ещё до начала их эксплуатации. Это объясняется не только относительно короткими сроками разработки и постановки изделий на серийное производство, но и использованием передовых технологий, которые внедряются на этапе проектирования.

Кроме того, значительное время уходит на изучение нового оборудования, оценку возможных угроз и анализ перспективных образцов техники. Параллельно проводится модернизация существующих комплексов, чтобы они оставались конкурентоспособными.

Правда ли, что в будущем техникой можно будет управлять силой мысли?

Думаю, идея управления техникой силой мысли больше похожа на утопию. Попробуйте, к примеру, управлять акробатическим коптером — даже опытным пилотам это даётся непросто, поскольку аппараты спроектированы для выполнения сложных манёвров и фигур пилотажа. И не стоит забывать, что в отличие от симулятора, в реальных условиях отменить действие невозможно, а последствия неверного решения могут быть катастрофичны. 

Тенденция в отрасли сегодня направлена на автоматизацию и упрощение управления сложными системами, что способствует развитию роботизации. Если честно, я бы пока не рискнул управлять силой мысли даже чайником — не говоря уже о беспилотнике.